— Вот ты и стал «новым русским», — сказал я Димке вместо поздравлений. – К тебе на день рождения гости на машинах съезжаются…
Я так гордился первым автомобилем, что не смог оставить его даже в такой ситуации. Зная обширное «меню», обычно предлагаемое на день рождения шурина, можно было добраться до его дачи и на электричке. Но мне – тогда еще молодому водителю – очень хотелось поехать на машине.
Старый бревенчатый дом утопал в зелени, под сенью которой были накрыты столы. Вечер протекал неспешно, пока не закончилась водка.
Подспудное желание казаться себе лучше, чем есть на самом деле, заставляет людей покупать на праздник очень мало спиртного. После первой же рюмки оно рассеивается, и начинаются бесконечные походы «за добавкой».
Я предложил съездить на станцию. Плестись по жаре, петляя в пыльных улочках дачного поселка, совсем не хотелось. К нам с Димой присоединился сын одного из гостей – воспитанный юноша лет четырнадцати. Кажется, Никита.
Димка внезапно сказал:
— А можно я поведу? Я один раз водил…
Мы поменялись местами.
Первая езда за добавкой мало отличается от учебной езды. Машина тихо ползла по ленивым, субботним дорогам между домами и деревьями, канавами и перелесками. Не прошло и пятнадцати минут, как мы подъехали к железнодорожной станции, состоящей из платформы, кассы и магазина.
Я вышел из машины и потянулся. Дима вышел из машины и вздохнул. Никита просто вышел из машины – в его возрасте это еще можно себе позволить.
— Ну, давай ключи, — сказал я.
— А они в замке зажигания, — ответил Дима.
— Эх ты, — поморщился я и дернул ручку двери.
Она неожиданно не поддалась. Я подергал еще. Потом пошел к другой двери, и к третьей… Перед нами стояла наглухо закрытая машина с ключами, документами и деньгами на водку внутри.
Мы посмотрели на Никиту. Он только развел руками и улыбнулся. В его возрасте еще можно себе это позволить. Потому что более взрослый человек, закрывший в машине все кнопки дверей (включая передние) и хлопнувший своей (задней пассажирской) дверью, провалился бы на месте.
Впрочем, маленькая надежда у нас оставалась. В виде такой же маленькой щелочки одного из стекол. Мы долго пытались отодвинуть его пальцами, искали проволоку, но всё тщетно.
В это время подошли «местные». Очарование июльского вечера состояло в том, что подошли они не с целью подраться, а чтобы проверить, не угоняем ли мы машину. Пришлось рассказать им всю душещипательную историю – от выезда с дачи и смены водителя до закрывания ключей и документов в машине.
Договорились о следующем: они помогают открыть ее, мы предъявляем документы, а также деньги им на водку.
«Местные» оказались гораздо более подготовлены к таким ситуациям, чем столичная творческая интеллигенция. Достаточно быстро они нашли проволоку, просунули ее сквозь щель в стекле и подцепили злополучную кнопку.
Настал наш черед. Мы тоже достаточно быстро сбегали за водкой и хотели так же стремительно уехать.
Но местное гостеприимство этого не предполагало. Очень скоро мы пошли за второй бутылкой. Потом за третьей…
Когда я проснулся утром, очень болела голова. Точнее – нечто находившееся над плечами. Оно звенело, ныло и гудело на разные лады. Голова ли это была или нет – сказать было сложно.
Я поплелся к машине. Она была аккуратно припаркована у ворот… Но фара была треснута и сорван один из «дворников».
Я быстро отыскал и разбудил Диму. Потому что в такой ситуации лучше видеть чью-то голову, чем чувствовать свою.
На мои расспросы, что вчера произошло с машиной, Дима ответил кратко:
— Пойдем.
Мы побрели в сторону станции и, когда в очередной раз свернули за угол, увидели огромное дерево, лежащее поперек дороги. Заботливо поваленный садоводом-любителем ствол занимал всю ее ширину. Свободным оставалось только пространство между забором и дорогой, занятое двухметровой канавой.
Я долго смотрел на эту картину и не верил своим глазам. Видимо, пока мы совершенствовали навыки угона машины и взаимоотношения с местным населением, дачники как раз совершенствовали свои участки.
Моё оцепенение прервал Дима. Он вздохнул – почти так же, как накануне, выходя из машины, — и с огромным сожалением произнес:
— Н-да… Трезвым здесь не проедешь…